У России больше не получится с позиции «белого хозяина» НОВЫЙ ПОВОРОТ

До сих пор главным оппонентом российского президента в Центральной Азии считался Касым-Жомарт Кемелевич Токаев, открыто говоривший о том, что его страна категорически против политики Москвы в Украине. В Кремле не скрывали своего раздражения по этому поводу, пытались перекрыть нефтепровод – но, в общем-то, списывали все на то, что казахстанский президент не совсем понимает всю «глубину российских глубин».

Но вот прилетело откуда не ждали и от того, от кого подобных слов ждали в самую последнюю очередь. «Мы хотим, чтобы нас уважали. Мы что, какие-то чужеземцы? Не надо в нас много денег вкладывать. Владимир Владимирович, просьба к вам, чтобы не было политики к странам Центральной Азии как к бывшему Советскому Союзу», – публично обратился к главе РФ Эмомали Рахмон.

А это сигнал. Однозначный сигнал того, что слова таджикского президента стали результатом его консенсуса в данном вопросе с лидерами остальных центральноазиатских государств. И, одновременно, — явный признак резкого падения авторитета Кремля в регионе и сокращения возможностей Москвы влиять на ситуацию здесь.

По большому счету – Рахмон потребовал от Путина привести российскую политику в отношении государств Центральной Азии в соответствие с ее реальными возможностями здесь. И, заодно, дал понять, что конфронтация с Москвой в регионе никому не нужна – но, случись что, к ней готовы. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: раз такие речи звучат, значит, государства региона сумели заручиться гарантиями внерегиональных игроков, позволяющими им произносить столь резкие заявления.

Подобного кризиса в отношениях Москвы с государствами региона не было с того момента, когда они пустились «в самостоятельное плавание», то есть – все три десятилетия с момента обретения ими независимости. А все потому, что свою авантюру в Украине Кремль начал без оглядки на интересы своих союзников в Центральной Азии.

Давайте посмотрим: в Казахстане идет глобальное переустройство государства, которое началось после январских беспорядков и должно завершиться в ноябре — на досрочных президентских выборах. В Узбекистане — конституционная реформа, некоторые пункты из нее уже привели к кровавым событиям в Каракалпакстане. Киргизия и Таджикистан только что завершили очередной раунд боев на границе, но конфликт остается неразрешенным.

И это только самый общий взгляд, поскольку в каждой из перечисленных стран существует еще масса проблем и противоречий, которые нужно решать, – и вдруг Кремль создает новую реальность.  В которой его партнеры в Центральной Азии чувствуют себя крайне некомфортно, получая дополнительные вызовы – от потока беженцев из России до необходимости крайне осторожно подходить к экономическому сотрудничеству с Москвой, чтобы не попасть под вторичные санкции.

А тут еще из России приходят известия, что рабочим мигрантам из региона предлагается подписать контракт с российской армией в обмен на ускоренное получение гражданства. Что, естественно, никому в Центральной Азии понравиться не может. Словом, все как исчерпывающе объяснил Путину Рахмон: «У нас, у каждой страны есть свои проблемы и свои интересы». А Россия – пусть сначала разберется со своими. И уж потом – начинает поучать своих соседей.

В нынешних условиях Россия занялась «поворотом на Восток», но получается как-то неубедительно. Москва все эти тридцать лет вела себя с подчеркнутым высокомерием, давая понять, что государства Центральной Азии хоть и партнеры – но партнеры младшие. А потому за благосклонность Москвы должны ей «служить и кланяться в ноги», как метко охарактеризовал ситуацию Касым-Жомарт Кемелевич Токаев.

Не будет больше такого. Военные неудачи, изоляция со стороны Запада, экономические санкции — все это делает Россию гораздо более уязвимой. Поэтому лидеры стран ЦА не хотят больше, чтобы новая «уязвимая Россия» продолжала вести с ними диалог с позиции «белого хозяина». Но поймут ли это в Кремле, осознают ли, что мир у ее границ категорическим образом изменился – большой вопрос.