На Житомирщине в селе Юровка 42-летний Владимир Ободзинский в результате российского удара двумя 500-килограммовыми бомбами по его дому потерял свою семью — 40-летнюю жену Наталью, 14-летнего сына Владимира, 19-летнюю дочь Иванну и годовалых внуков Веронику и Дениса.
Прошло пол года после трагедии, а Владимир не может сдержать слезы, рассказывая о семье, пишет Украинская правда. Жизнь.
Когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, семья Ободзинских решила не покидать дом, потому что российские военные были далеко от их села. Владимир тогда работал в Киеве.
В последний раз он видел семью по видеосвязи 8 марта. Позвонил жене, поздравил с праздником.
«Мы тогда шутили, старались не паниковать. Иванночка очень просила меня возвращаться поскорее, потому что они соскучились», – вспоминает мужчина.
В день трагедии Владимиру было очень неспокойно на душе. Но поскольку вся киевская трасса тогда была заблокирована, он решил пока не ехать, еще немного подождать. Примерно в 19.00 он еще раз пообщался с семьей по телефону и пожелал всем доброй ночи. А в 20.30 ему позвонил сосед Николай и сказал, что на улице, где они живут, что-то дважды сильно гупнуло.
«Я сразу набрал жену, но телефон был выключен. Это нормально для Натали, потому что преподавала допоздна и могла еще работать дистанционно. Поэтому я позвонил сыну. Телефон так же был выключен. У дочки — тоже. У меня началась паника», – вспоминает Владимир.
Наконец дозвонился отцу и попросил заглянуть в дом. Через 20 минут в трубке сразу же услышал крик своей мамы, а отец тяжелым голосом прошептал: «Дома нет никого живого».
«В тот день они погибли физически, а я – душевно», – говорит Владимир.
Внуков Владимира нашли в 60-70 метрах от дома в соседском огороде. Дочь Иванна была в ванной комнате, жена Наталья – на кухне. Сына нашли неподалеку. Узнать можно было только его.
«Русские сбросили две 500-килограммовые бомбы, дом просто снесло. На его месте теперь — груда кирпичей, разбросанные детские вещи, книжки, одежда и игрушки. Меня спрашивают, что я с этим думаю делать… Ничего я не думаю там ни убирать, ни делать», – говорит сквозь слезы мужчина.
Мужчина вспоминает: когда он уже был на работе в Киеве, жена и дочь просили его вывезти их. Эта просьба — еще один камень на его сердце.
«То, что я их не спас, останется со мной на всю жизнь», – с болью в голосе говорит он.
9 марта тела Ободзинских забрали из морга и похоронили на Малинском кладбище. Владимир оставил рядом с родными место и для себя.
«До морга я как-то держался, но когда увидел их тела, то все…. Они лежали в открытых гробах замотанные в простыни…. Мы докупили кое-какие вещи и положили в гроб. На кладбище был священник. Сделали все по обрядам», – вспоминает он.
«Почему это произошло именно с ними?», – спрашивает себя и не находит ответа.
После похорон мужчина вернулся в Киев работать.
«С 11 марта я живу на работе. Здесь мне дали маленькую комнатку», — говорит он.
Владимир признается: после потери начал жить одним днем, не задумываясь о будущем, но ищет новые смыслы в этой жизни. Помогает людям, оказавшимся в затруднительном положении.
«Понимаете, я все потерял в жизни, поэтому хотя бы этим детям помогу, чтобы они на мгновение почувствовали себя лучше, чтобы порадовались», – говорит Владимир.
Одна из целей мужчины – не оставить просто так то преступление, которое совершили с его семьей россияне. Поэтому он направил обращение в Международный уголовный суд в Гааге.
Адвокат Владимира-Алексей Ясюнецкий считает, что в отношении преступлений России должен быть свой «Нюрнберг». А история Владимира, который в один миг потерял три поколения своей семьи, вместе с историями других жертв российских захватчиков, лягут в основу этого процесса.