Еще одним автором, дающим сведения о территории Армении, является греческий историк Ксенофонт (примерно 430/425 — 355/54 гг. до н.э.). Известно, что Ксенофонт в составе наемной греческой армии участвовал в борьбе за трон сатрапа Малой Азии Кира Младшего со своим братом Артаксерксом II. Он был одним из полководцев, руководивших возвращением на родину наемной греческой армии после поражения Кира Младшего в битве под селением Кунакс (в 90 км от Вавилона) в 401 г. до н.э, проходившей через Ассирию, Армению и другие территории. В произведении Ксенофонта «Анабасис» довольно подробно описан боевой путь греческой армии, территории, через которые она проходила, и народы, с которыми она сталкивалась при возвращении[1].
Как пишет Ксенофонт, греки, начав двигаться на север от Кунакса, проходя вдоль Тигра, по восточному берегу реки на север, с большими трудностями прошли через страну кардухов[2] и дошли до реки Кентрит.[3] Ксенофонт показывает, что эта река отделяет страну кардухов от Армении (т.е. сатрапии Армения) (IV:III, 1): «И этот день простояли на отдыхе в деревнях, лежащих над равниной у реки Кентрита; ширина реки два плефра, она отделяет Армению от страны кардухов… ». Попытка персидского сатрапа Оронта преградить путь грекам, переходившим через реку, не удается. Интересно, что в связи с этим в сведениях Ксенофонта (IV:III, 4) название армян приводится среди наемных войск сатрапа: «…То были наемные войска Оронта и Артуха армены, марды[4] и халдеи[5]. О халдеях говорили, будто это народ независимый и храбрый…».
«…Эллины построились и прошли по Армении не менее 5 парасангов (25-30 км), следуя все время по равнине и невысоким холмам; ведь вблизи реки не было деревень, из-за войн с кардухами. Та деревня, в которую они пришли, оказалась обширной, в ней находился дворец сатрапа, и большая часть домов здесь была с башнями. Продовольствие имелось в изобилии» (IV:IV,1). Продвигаясь отсюда вперед в 10 парсангов от течения реки, т.е. проходя от начала реку Тигр и по снежной и морозной горной местности оставив позади трудный путь в 15 парасангов, дошли «до маленькой, но красивой реки Телебой. Около нее (т.е. реки Телебой я.М.) много деревень. Эта местность называется Западной Арменией. Правителем ее был Тирибаз друг царя» (IV:IV, 3-4). Из сведений Ксенофонта становится ясно, что управляемая сатрапом Оронтом территория Армении заканчивалась в районе реки Телебой, где начиналась территория Западной Армении, находившаяся под властью другого персидского сатрапа Тирибазина. Выдающийся исследователь древней географии Дж.Томсон считал эту реку малым притоком реки Муш[6]. По другим версиям, Телебой — река Гарасу, которая являлась верхним притоком (западным) Евфрата[7]. Однако расстояние (30 парасангов = 150/180 км), пройденное греками от реки Кентрит (Бохтан) (по Ксенофонту, граница Армении со страной кардухов) до реки Телебой в Западной Армении, сходится с местом, указанным Дж.Томсоном. Значит, в Армению персидского сатрапа Тирибазина входила территория, располагавшаяся к северу от озера Ван, и эта территория называлась «Западной Арменией».
Иногда в научной литературе высказывается ошибочное мнение о существовании соответственно «Западной Армении» территориальной единицы «Восточная Армения». Кстати говоря, нет никаких сведений в официальных источниках о присутствии армян в двух сатрапиях во времена Ахеменидов. Понятие «Восточная Армения» не встречается и в работах античных авторов. Несмотря на это, проармянские историки, занимающиеся поиском аналогичных моментов в сообщениях античных авторов и писаниях Моисея Хоренского, пытаются даже с теоретической точки зрения обосновать, что якобы уже во времена Дария I ( 522 — 486 гг. до н.э.) в составе Ахеменидской империи у армян имелось две сатрапии и в административном отношении они соответствовали XIII и XVIII сатрапиям, отмеченным Геродотом.[8] Некоторые же исследователи считают, что вторая сатрапия армян возникла во времена Ксеркса I (486 — 465 гг. до н.э.).[9]
Основным аргументом тех, кто пытается доказать присутствие армян в двух сатрапиях, являются сведения античных авторов об одновременном нахождении двух лиц у власти в двух сатрапиях под названием Армения. Якобы один из них, имевший родственные узы с аристократами Мада, правил Восточной Арменией (XVIII сатрапия по Геродоту), а другой, представитель рода, близкого к Ахеменидам, — Западной Арменией (XIII сатрапия по Геродоту). Например, считается, что Тирибаз в «Западной Армении», а Оронт в «Восточной Армении» одновременно представляли местную власть.[10]
В действительности же, данный факт был связан с особенностями системы управления сатрапиями. Сделавший выводы из восстаний 522 — 521 гг. до н.э., Дарий I, с целью предотвращения в будущем на местах сепаратистских тенденций, внес изменения в систему управления сатрапиями, предпочтя военно-административный принцип ее устройства. По административно-финансовой реформе 518 г. до н. э. за социально-экономическое развитие и обеспечение общественного порядка в сатрапии отвечал не только сатрап, но и военный наместник. Другими словами, после ограничения полномочий сатрапа в его гражданские функции входили вынесение судебных приговоров, общее руководство хозяйством, своевременный сбор налогов, выполнение повинностей и надзор за деятельностью местных чиновников, и, даже, чеканка серебрянных и медных монет. Военные же дела в сатрапии входили в сферу полномочий близкого к Ахеменидскому шаху, но не подчиненного сатрапу руководителя силовой структуры – военного наместника.[11] Когда сатрапом Армины был Тирибаз, шурин Артаксеркса II Оронт выполнял функции военного наместника и напрямую подчинялся Ахеменидскому шахиншаху. Однако совместное их правление в Арминаде было кратковременным. В 388 году до н.э. Тирибаз, а спустя некоторое время шурин Артаксеркса II Оронт, сохранив военные полномочия, стали полноправными сатрапами Ионии и Лидии. На основании жалобы Оронта Артаксеркс II отдал приказ об аресте Тирибаза.[12]
Сказанное еще раз подтверждает, что во время правления Ахеменидов армяне находились в составе лишь одной, XIII сатрапии под названием «Армина». Поэтому используемое Ксенофонтом понятие «Западная Армения» необходимо воспринимать как «запад Армении» или «западная часть Армении». Согласно другим сообщениям Ксенофонта, Тирибаз через переводчика предложил предводителям греков договор. Условия договора, с удовлетворением принятые греками, были следующие: «Он (Тирибаз я.М.) сказал, что хотел бы заключить договор, обязуясь не причинять эллинам никакого вреда и требуя от эллинов не жечь дома и брать только необходимое для них продовольствие» (IV:IV, 5-6).
Греки, продолжив отсюда путь, держа между собой расстояние в 2 км, в сопровождении Тирибаза продвинулись на 75-90 км, дошли до дворца, окруженного селениями, богатыми различной провизией, и там же заночевали (IV:IV, 7-14). Несмотря на договор с Тирибазом, не теряющие бдительности греки получают сведения о виднеющихся в близлежащих горах кострах и для проверки этого отправляют разведывательный отряд. Не обнаружив в указанных местах костров, разведчики взяли в плен и привели с собой одного перса, вооруженного, подобно амазонкам, луком и стрелой, колчаном и секиром. Из признаний пленного становится известно, что он шел из лагеря Тирибаза за продовольствием. На вопрос греков о войске Тирибаза и о том, против кого оно собирается, персидский воин ответил, что войско сатрапа состоит из своих сил, а также наемных халибов и таохов (древние народы, жившие на юго-восточном побережье Черного моря), и оно собирается совершить нападение на греков в узком проходе, через который протягивается единственный путь из находящегося впереди горного перевала. Подойдя с помощью пленного проводника к лагерю Тирибаза, греки неожиданным броском заставили его силы бежать и на следующий день, пока враг не пришел в себя, быстрым наступлением оставили позади опасный горный проход (IV:IV, 15-22; IV:V,1).
Здесь особое внимание привлекает информация о военных силах Тирибаза. Как видим, войска сатрапа состояли из его собственных сил и наемных отрядов, собранных из представителей соседних народов. В источнике не приводится этническая принадлежность «собственных сил» Тирибаза. Информация Ксенофонта в связи с попавшим в плен персидским воином дает основание считать эти силы персидским гарнизоном. Интересно, что, несмотря на название территории «Армения», кроме приведенного выше факта о составе наемного войска Оронта и Артохма и еще одного, ниже приводимого одного эпизода, Ксенофонт не дает никаких сведений о самих армянах, их проживании на данной территории, употреблении армянского языка. Греки вступали в общение с местным населением посредством персидского языка, и это показывает, что на территории, называемой Армения, разговорным языком был не армянский, а персидский язык.
Вышедшие из капкана, подстроенного Тирибазином, греки через определенное время перешли реку Евфрат (вблизи устья)[13] и, продвигаясь при чрезвычайно тяжелой, снежной и ветренной погоде, дошли до одного селения, здесь, «рядом с колодцом по ту сторону вала встретились «с женщинами и девушками, идущими из деревни за водой». «Те (т.е. женщины и девушки, носившие воду я.М.) спросили эллинов, кто они такие. Переводчик ответил по-персидски, что они идут от царя к сатрапу. Женщины сказали, что сатрапа здесь нет и что он находится на расстоянии примерно 1 парасанга. Так как было поздно, то эллины вместе с водоносцами прошли по ту сторону вала к комарху» (IV:V, 2-10 ). Остававшимся одно время здесь грекам «прислуживали им (т.е. эллинам я.М.) армянские мальчики в варварских одеждах. Мальчикам, словно глухонемым, они знаками давали понять, что им надлежит делать» (IV:V,33). «После взаимных приветствий Хирисоф и Ксенофонт сообща, через говорившего по-персидски переводчика, стали расспрашивать комарха, что эта за страна. Он сказал, что это Армения. Затем они спросили, для кого выращиваются кони. Комарх ответил, что это дань царю. Соседняя страна, по его словам, это страна халибов, и он описал ведущую туда дорогу» (IV: V, 34).[14]
Продолжавшие через неделю с помошью проводника сельского старейшины на север свой путь греки (через три дня, из-за грубого обращения одного из греческих командиров проводник, оставив сына в заложниках, бежал) двигаются несколько на восток вдоль реки, называемой Ксенофонтом Фасис, а на самом деле верховья (начала) реки Араз[15], однако вскоре, исправив ошибку, вновь возвращаются в направление на северо-запад. Пройдя тяжелыми сражениями через страны таохов (район северного устья Евфрата) и халибов (по Ксенофонту, долина реки Чорох), скифенов[16], макронов и колхов, греки наконец дошли до Трапезунта (современный Трабзон) и оттуда продолжают путь в направлении родины.
Как видим, границы описываемой Ксенофонтом Армении, входившей в XIII сатрапию Ахеменидов, тянулись с юга на север от устья Тигра реки Кентрит (Бохтан) до верховьев рек Евфрат и Араз. Ксенофонт не дает никаких сведений о западных и восточных границах Армении. Однако, как отмечено выше, Армения на востоке граничила с XVIII сатрапией, где жили матиены, алародии и саспиры. На западе же территория сатрапии доходила до верховьев рек Тигр и Евфрат. Претензии армянских авторов представить примерное совпадение в это время границ Армении с границами бывшего государства Урарту и попытки расширить границы сатрапии на севере (район грузинской Джавахетии) и западе (азербайджанские земли от озера Урмия до среднего течения рек Араз и Кура) не имеют фактического основания и являются только плодом больного воображения.[17]
Ксенофонт не называет в Армении ни одного города, крепости или храма. По мнению армянских авторов, якобы греческие военные отряды, пытаясь избежать ненужных столкновений, просто обходили такие города и вступали в незащищенные селения, которые не привлекли особого внимания Ксенофонта[18]. Однако это в корне неверная мысль и слишком упрощенный подход к содержащейся в источнике информации. Источники не сообщают о о наличии в Армении в описываемый период каких-либо значимых городов или крепостей, и, судя по всему, таких городов не было вовсе. С другой стороны, в информации Ксенофонта нет также и фактов о том, что якобы «греки, пытаясь избежать ненужных столкновений, вступали в незащищенные селения». Наоборот, греки, узнав, что Тирибазин находится поблизости и хочет преградить им путь в узком горном проходе, неожиданным броском захватили его лагерь (IV:IV, 19-22; V, 1-2). И в других эпизодах греческие наемники в борьбе с преследующим их противником давали предпочтение активной тактике, не избегали столкновений (IV:V, 19-18). Таким образом, для Армении времен Ксенофонта была чужда городская жизнь. В селениях Западной Армении «дома там были подземные, с проемами вроде колодца, но внизу просторные. Для скота были прорыты проходы, а люди спускались по лестницам. В домах были овцы, козы, коровы, птица и весь их молодняк. Весь скот вскармливали в домах сеном. Была там и пщеница, и ячмень, и овощи, и ячменное вино в глиняных кувшинах… »(IV:V, 25-26:).
О последующем периоде входящей в XIII сатрапию Армении в источниках нет подробной информации. Отсутствуют также веские доказательства, подтверждающие существование после падения Ахеменидского царства на данной территории независимого государства Армения. В исторической литературе же, особенно в произведениях армянских и проармянских авторов, высказываются в связи с этим периодом запутанные и не основанные на серьезных источниках мысли.[19]
Армину, название которой позже было сфальсифицировано в Армению, Ксенофонт полностью обошел с юга на север и ни разу в своем произведении «Анабасис» не назвал Армянским нагорьем. В других первоисточниках, в том числе в греко-римских источниках, географическое название Армянское нагорье также не встречается. Однако армянские и проармянские историки не удовлетворяются обоснованием только на бумаге своих преувеличенных территориальных претензий на «Великую Армению». Начиная с конца XIX века фальсификаторы истории ввели в научный оборот ещё один вымышленный термин — географическое название «Армянское нагорье». Так называемые исследователи, в основном географы, начали проводить тем самым мысль о том, что якобы армянам с древних времен принадлежали более широкие территории и, даже, горы в Восточной Анатолии.[20]
Используемые античными авторами применительно к горной местности Восточной Анатолии все обобщенные географические термины продолжали до конца XIX века употребляться в научной литературе, в т.ч. в европейской научной литературе. Однако в XIX веке ситуация стала меняться. Например, совершивший в 1843 году в связи с геологическим исследованием последствий землетрясения путешествие в район Агрыдага М.Вагнер использует понятие «горы Армении» (по-немецки Hochland Armenien).[21] В переведенном в 1874 году произведении К.Риттера параллельно используются понятия «Таврская цепь» и «Возвышенности Армении».[22] Факт представления в первом томе переведенного в 1910 году на русский язык произведения Х. Линча ландшафта Армении в трех формах указывала на попытку в русскоязычной литературе постепенно связать регион с названием армянского этноса[23]. В последующем в русскоязычной научной литературе понятие «Армянское нагорье» уже завоевывает «гражданское право».[24]
В XIX веке европейские геологи и геоморфологи при определении этнических границ (тогда как эта работа не входила в их компетенцию) выступали с ошибочными теориями, основываясь на оронимах и других природных факторах.[25]
Иногда исследователи, совершавшие в XIX веке путешествия в эти места, пытались ошибочно обосновать обозначение плато на востоке Анатолии с названием армянского этноса, якобы, тем, что не могли пройти мимо влияния армянского вопроса, находившегося в то время в центре внимания международной дипломатии.[26] На самом деле «армянский вопрос» ни тогда, ни потом не являлся фактором, волновавшим международную общественность и влиявшим на политическую панораму региона. Однако Российская империя и другие великие державы с целью расчленения Османской империи и захвата проливов в своей внешней политике проводили линию по использованию «армянской карты». Это, конечно же, было по сердцу армянских националистов, мечтавших о создании «Великой Армении». Указанный фактор, без сомнения, оказал определенное влияние на научные поиски армянских и проармянских историков, географов, а также солидарных с ними русских и европейских авторов. В этом вопросе немалую роль сыграла господствовавшая в некоторых политических кругах России и Европы ненависть к Османской империи и туркам, политика «христианской солидарности» с армянами.
Но каково же было настоящее наименование, точнее сказать древнее название и реальная история географической территории, которая с XIX века стала называться армянскими и проармянскими «исследователями» «Армянским нагорьем»?
Географическое пространство, о котором идет речь, впервые в письменных источниках отмечено в составленной в XIX в. до н.э., но описывающей военно-политические события конца XXIII века до н.э. древневавилонской литературной композиции «Кутийская легенда».[27] В легенде отмечается, что в период правления Нарам-Суэна (2236-2200 гг. до н.э.) племена умман-манда[28], прибывшие с «Серебрянных гор» (с аккадского KUR.MEŠ.KÙ.MEŠ: фонетическое прочитывание идеограммы неизвестно), захватив населенные пункты в восточной Анатолии (Бурушханда, Бухлу, Бураншу), Субарту (север Месопотамии) и страну Кутиев, создали серьезную угрозу государству Аккад.[29]
В клинописных источниках XXI века до н.э горная территория, находившаяся к западу от озера Ван, называлась Таброй (или Тибар).[30] В надписях Салманасара III ( 859-824 г. до н.э.) и Саргона II ( 722-705 г. до н.э.) эта территория показана как Табал и локализуется с современной Каппадокией (в ассирийских текстах Катпатука).[31] В последующем античные авторы использовали этот географический термин в форме «Тавр». Один из тех, кто первым применил этот термин — Страбон, не имея точных сведений об этой горной территории, то писал, что Тавр «составляет южные границы Армении» (XI, II, 15; XI, XIV, 1), то отмечал, что Мидия и Армения находятся «в центре Тавра» (XI, XII, 1). В другом месте своего произведения он использует выражение «горы Армении», отличное от «горы Тавр» (II, I, 29) Однако он размещает царства Софены и «Малой Армении» не в горах Тавра, а в пространстве, которое называет «Антитавр» ( за Тавром) (XI, 12, 4). В произведении Плутарха «Лукулл» (XXVII) показано, что столица Тигранакерт находится в Антитавре.[32] Кстати, хребет Тавра Париадр отделял известную как «Малая Армения» географическую территорию от Каппадокии.
Географический термин Тавр, которым была названа горная территория на востоке Анатолии, потом был забыт и вновь использован в работах путешественников и историков, обратившихся к произведениям античных авторов. После окончания Первой мировой войны (1914-1918) эта географическая территория и даже пограничные с ней территории под названием «Армянское нагорье» (Armenischen Hochlandes, Armenian upland, Armenien plateau) стали внедряться в общественно-политическое сознание вначале через русскоязычную периодическую печать, а затем и в научной литературе Западной Европы. Безусловно, за этим стояли рассчитанные на будущее и исходящие из политических амбиций коварные планы военно-политических кругов царской России и Советского Союза против Турции и турецкого населения региона. Поскольку в идеологической борьбе против «капиталистической» Турции территории Анатолии, населенные армянами, всегда находились на повестке дня Советского режима, «Армянское нагорье», кроме того, что имело географическое значение, было рассчитано также и для будущих политических целей.
Таким образом, непрерывная пропаганда пущенной в оборот «Великой Армении», фальсификация исторических и географических названий открыла путь к формированию ошибочного представления у сменяющих друг друга поколений армян о том, что с древних времен эти места, якобы, были связаны с армянами, а точнее «принадлежали армянам». Тем самым, посредством увязывания широкого географического ареала с территорией примерно в 400 км2, которая тянется с запада от Эрзинджана на восток до Ардебиля, с севера от Триалети и на юг до северной части озера Урмия, лишь с одним этносом – армянами, не связанными с этой территорией ни древней историей, ни древними культурными корнями, была заложена основа исторической несправедливости. Обобщение под вымышленным названием «Армянское нагорье» этнических общин и народов, которые веками были аборигенами данной территории, жили здесь и продолжают жить сейчас, с древнейших времен связаны с этими местами историко-духовными ценностями, является невиданной фальсификацией как в исторической, так и географической науке.
Надо отметить, что в научных кругах современной Турции совершенно правильно предпочитают использованию вымышленного словосочетания «Армянское нагорье» и его переводам на европейских языках одно из древнейших названий региона — термин «Анатолия», что в переводе с греческого Ανατολιέ означает «Восток».
Заранее хочу отметить, что ни в одном древнем источнике нет какой-либо информации об этническом составе области Армина. Лишь после этимологического анализа 3 личностных имен с Бехистунской надписи можно высказать определенные суждения по данной проблеме. Термин «Армина» в этом источнике отмечен в 4 различных грамматических формах; из них три выражают конкретное географическое пространство:
Использование четвертой формы в этническом значении подтверждает этот термин лишь в эламском и вавилонском вариантах. Так, в этих вариантах в терминах Арминуя= Урашту на эламском-ар, на вавилонском-ая (график-а-а) сопровождаются собственными окончаниями.[34] В этническом значении термин Армина использовался при указании этнической принадлежности 3 личностей.
1) На древнеперсидском Дадаршиш=эламскому Датуршиш=вавилонскому Дадаршу (смотри приложение : Фото 1,2,3). Поскольку такое же имя носил полководец персидского происхождения Дария I, имя Дадаршиш на основании древнеперсидских языков имеет значение «смелый», «отважный».[35] Хотя, возможно, что полководец из Армины носил персидское имя, однако нельзя исключать, что оно было местным именем. Возможно, настоящее имя полководца из Армины было хуррито-урартийского происхождения Тад-арше (любимый юноша), и составители древнеперсидского варианта Бехистунской надписи сделали его транскрипцию на свой язык с формы «Дадаршиш».
2) На древнеперсидском Араха=эламскому Харакка=вавилонскому Араху. Г.Капанцян связывает это имя с урартийским богом Ара (или Арах).[36] И.М. Дьяконов считает его биайнийского происхождения.[37]
Интересно, что личности по имени Араху отмечены в хозяйственных документах Вавилона периода Ахеменидов (VI-IV вв. до н.э.) и их вавилонское происхождение не вызывает сомнения.[38] Это имя, согласно слову арху на аккадском языке (восточно-семитский, или ассиро-вавилонский) означает «ловкий», «нетерпеливый», «проворный».[39] В этом случае вызывает сомнение хуррито-биайнийское происхождение руководителя вавилонского восстания Араху. С трудом верится, что представитель другого народа сумел бы получить поддержку населения Вавилона семитского происхождения и был бы принят широкими массами законным наследником вавилонского престола. Скорее всего, Араху был вавилонцем, родившимся в Урарту. В вавилонских документах того периода также отмечены и другие вавилонцы, родившиеся в Урарту. Например, в одном из документов, относящемся к первому году правления вавилонского царя Набонида (555 г. до н.э.), служивший в храме Эанна города Урук чиновник по имени Нергал-убаллит показан как «житель Урашту» (LÚ. U-raš-ta-a-a).[40] В другом вавилонском документе, относящемся к 418 г. до н.э. отмечен квартал в городе Ниппуре (современный Ниффар в Ираке), где компактно проживали урартийцы и мелитийцы. Этим кварталом руководил аккадец Илтаммаш-баракку. Занимавшийся предпринимательской деятельностью коммерческий дом Мурашу заплатил этому человеку по договору за аренду финиковых участков 2670 граммов серебра. Здешние мелитийцы, без сомнения, — жители области Мелитена в Каппадокии, т.е. бывшие жители Урарту.[41] М.А. Дандамаев считает, что урартийцы и мелитийцы являлись чужеземными военными, служившими государству и получавшими за службу землю; при необходимости они оставляли хозяйственную деятельность и привлекались к военным действиям. Несмотря на все сказанное, этническая принадлежность руководителя вавилонского восстания «Арминийца» Араху остается спорным.[42]
3) На древнеперсидском Халдита= эламскому Халтита. Вавилонская форма стерта.
В 78-79 строках III столбца Бехистунской надписи говорится: «Человек по имени Араха из Армины, сын Халдиты, поднял в Вавилоне восстание». Имеющее биайнийское происхождение имя Халдита в переводе означает «Великий Халди», но это никак не подтверждает его урартийское происхождение. Например, из крепостных надписей Персополя известно, что, так как в период Ахеменидов не было принуждений в веровании людей, некоторые из них, носившие персидские имена, поклонялись и приносили жертвы эламским богам.[43]
Таким образом, ни у одного из трех рассмотренных нами имен нельзя точно определить этническую принадлежность.
Продолжавшееся в течение 7 месяцев в одной части Урарту восстание нельзя преподносить как «всенародное движение».[44] Убийство за это время 5097 и взятие в плен 2203 «арминийцев» говорит о локальном характере восстания. Продолжительность восстания можно объяснить тем, что Дарий I не придавал ему большое значение и был занят подавлением более опасных восстаний.
Таким образом, анализ первоисточников показывает, что в VIII веке до н.э. по соседству с Ассирийским царством в результате влияния неопределенных по содержанию этнополитических процессов начало формироваться локальное царство. Возвышение в течение короткого времени Арме/Армины, находившейся в разное время в политической зависимости от Ассирии, Урарту, Мады и Ахеменидов не было связано с переселением в регион нового населения в лице армян, и современная наука не имеет возможности доказать противное. Ее возвышение не оставили также без внимания составители «Торы», и в этой священной книге она используется в форме «Арам». Поскольку Арме/Армина возникла в бассейне притока Евфрата реки Хабур, на территории бывшего хурритского государства Митанни, древнеегипетское (коптское) название этого царства — Нахарина стали относить к центру Арме/Армины. Столица Арме/Армины, хотя и упоминается однажды в урартийских текстах (Нихирия), в Бехистунской надписи не указана. Предполагается, что, поскольку большинство населения Арме/Армины, расположенной на севере по соседству с арамейскими племенами, составляли этнические армяне, то персы предпочитали называть их по названию территории проживания. Однако здесь, как считает И.М.Дьяконов, нельзя считать решающим фактором арамейское происхождение чиновников, работавших в канцелярии Ахеменидов.[45] Потому что в течение 220 лет существования Ахеменидской империи у неё не было единого канцелярского языка. За этот период в различных местах империи были написаны тысячи текстов на аккадском, эламском, коптском, арамейском языках.[46] В любом случае, причины применения во времена Ахеменидов, как синонимов, терминов «Армина» и «Урашту» (=Урарту) остаются по-прежнему сомнительными. Одно несомненно, что появление в исторических источниках в различных вариантах географических терминов Арме/ Урме/ Армина и т.д. не имеет никакой связи с армянским этносом, а, наоборот, современный топоним «Армения» произошел от данного термина. Другими словами, этнос фригийского происхождения, прибывший с Балканского полуострова, присвоил себе это название.
И.М.Дьяконов считает, что, поскольку армяне распространились на севере до области Сухму ( или Сухну, поблизости места пересечения реки Мурад-су с Евфратом), соседи-грузины называли их по названию этой области.[47] В одной из надписей Салманасара указывается, что эта область размещается по соседству с царством Алзи, на хуррито-биайнийском этно-политическом пространстве.[48] Считается, что в результате этой метатезы (смена местами внутри слова родственных согласных), грузины, позже превратив топоним Сухме в этнотермин «сомехи» (или «сомсхети»), отнесли его к армянам. Г.Меликишвили же считает, что жители области Сухме имели хурритское происхождение.[49]
Отсутствие в ассирийских источниках таких выражений как awêlu armeja, а в урартийских — armeinéli, говорит о том, что в VII веке до н.э. армяне ещё не сформировались как этнос. Поэтому нелепые мысли об арменизации уже в то время древних жителей Анатолии (хурритов, хаясов, биайни и других) не имеют под собой научных оснований. Записи же в вавилонских надписях awêlu uraštaya однозначно использовались для обозначения жителей Биайни (=Урарту), а не этнических армян. Интересно, что один из урартийских царей носил имя «Араме». В 844 году до.н.э. он потерпел поражение в сражении с ассирийским царем Салманасаром III.[50]
Таким образом, попытка представить население данной исторической территории армянами, также как и увязывание термина «Армина» с именами пришлых армян, является ничем иным как нелепостью, не имеющей под собой никакой научной основы.
[1] Приводимые примеры взяты из книги «Ксенофонт. Анабасис». (Перевод, статья и примечания М.И.Максимовой. Под редакцией академика И.И.Толстого). Москва-Ленинград, 1951.
[2] Кардуки жили на западе озера Урмия, на территории между верховьями рек Большой Заб и Тигр. Существует мнение о происхождении кардуков от картвелов (Г.А.Меликишвили. Древневосточные материалы…, с.398-399, 416) и хурритов (И.М.Дьяконов. Предыстория… с.17).
[3] Современная река Бохтан (юг озера Ван). В связи с маршрутом греков см.: Дж.О.Томсон. История древней географии. Пер. с англ. Москва, 1953, с.128-129 (Карта).
[4] Один из древних народов Южного Азербайджана. Подробно о мардах (амардах) см.: Р.Меликов. Этническая картина Азербайджана…, с.154-160.
[5] Племена халдов (халиты) жили на юго-восточном побережье Черного моря. Считались племенами грузинского происхождения. См.: Г.А.Меликишвили. Древневосточные материалы…, с.411.
[6] Томсон Дж.О. История древней…, с.130.
[7] Историки Греции. Пер. с древнегреч., сост. и предисл. Т.Миллер. Примеч. М.Гаспарова и Т.Миллера. Москва, 1976, с.424.
[8] Дьяконов И.М. История Мидии…, с. 354-355.
[9] Дандамаев М.А., Луконин В.Г. Культура и экономика…, с. 111.
[10] Дьяконов И.М., История Мидии…, с. 354-355.
[11] Дандамаев М.А., Луконин В.Г. Культура и экономика…, с. 112-113.
[12] Дандамаев М.А. Политическая история…, с. 238, 242, 246.
[13] Идентифицируется с современной рекой Мурад-су. См.: Томсон Дж.О. История древней…, с.130.
[14] Страбон также дает сведение о том, что сатрап Армении ежегодно посылал лошадей персидскому шаху (XI:XIV, 9). Переводы взяты на основе книги «Страбон. География в 17 книгах. Перевод, статья и комментарии Г.А.Стратановского. Под общей редакцией проф. С.Л.Утченко. Редактор перевода проф. О.О.Крюгер. Научно-издательский центр «Ладомир». Москва, 1994».
[15] Томсон Дж. O. История древней…, с.130.
[16] Скифены, считающиеся родственниками скифов, переселились в Малую Азию в VIII веке до н.э. Жили южнее Трабзона. См.: Историки Греции…, с.424.
[17] История армянского народа…, с.32.
[18] Там же.
[19] История древнего мира. II. Расцвет древних обществ…, с.387.
[20] Об истории использования названия «Армянское нагорье» см.: Асадов С. Миф о «Великой Армении»…, с. 70-74.
[21] Wagner M. Reise nash dem Ararat end dem Hochland Armenien. Stuttqart, 1848.
[22] Риттер К.Землевeдение. Часть I. Иран. Санкт-петербург, 1874, с. 14-19.
[23] Линч Х.Ф.Б. Армения. Путевые очерки и этюды. Том I. Русские провинции. Тифлис, 1910, с. 547: «армянское нагорье»; с. 555: «армянское плоскогорье», с. 558, 559: «плато русской Армении».
[24] Освальд Ф.Ф. К истории тектонического развития Армянского нагорья. Тифлис, 1915.
[25] Географические термины «Иранское нагорье», «Курдистанские горы» возникли исходя из этой логики.
[26] Халатов В.Ю. Природные и историко-культурные границы региона «Армянское нагорье» // Известия РАН. Серия географическая. 2008, № 3, с. 118.
[27] Составленная в различных вариантах данная композиция является составной частью серии литературных произведений, повествующих о военных столкновениях между государством Аккад и северными племенами. Литературная и историческая традиция Месопотамии представляет племенные союзы кутиев и луллубиев, живших в бассейне озера Урмия Азербайджана, как силу, сыгравшую решающую роль в упадке государства Аккад, а затем полвека державшую под своей властью города Шумера.
[28] Adalı S.F. Umman-manda and its Significanse in the First Millennium B.C.University of Sydney, 2009, pp. 246, 250.
[29] В буквальном смысле «Армия Манда». В астрологических сообщениях I тыс. до. н. э., исходя из высокого литературного стиля, этим анохронизмом обозначались военные отряды урартийцев, маннейцев, скифов и мадайцев, выступавшие против государства Ассирии.
[30] Кифишин А. Географические воззрения…, с. 71.
[31] Арутюнян Н.В. Топонимика Урарту…, с. 175
[32] Алиев К. Древнегреческие и латинские…, с. 124.
[33] Меликов Р. Древнеперсидские…, с. 215.
[34] Эти варианты даются на основании произведения King L.W., Thomson R.C. The sculptures and inscription of Darius the Great of the rock of Behistun in Persia. London, 1907.
[35] Капанцян Г.Историко-лингвистические работы…, c.212, прим. 1; Меликов Р. Древнеперсидские надписи…, с. 242.
[36] Капанцян Г. Историко-лингвистические работы…, с. 212-213.
[37] Дьяконов И.М. Предыстория армянского народа…, с. 235, прим. 16.
[38] Дандамаев М.А. Месопотамия и Иран в VII-IV вв. до н.э. Социальные институты и идеология. Санкт-Петербург, 2009, с. 340.
[39] Липин Л.А. Аккадский (вавилоно-ассирийский) язык. Выпуск II. Словарь. Ленинград, 1957, с. 42.
[40] Дандамаев М.А. Месопотамия и Иран…, с. 340-341.
[41] Там же, с. 341-342.
[42] Восстание Арахы началось в городе Дубала в Вавилоне ( в переводе с аккадского dub-alu «город надписей»). Возможно, поскольку этот город был местом, где он родился, за короткое время за счет поддержи земляков восстание распространилось на весь Вавилон. «Дубала» -это переведенная на аккадский язык форма древнего названия этого места, принадлежавщего шумерам (по шумерски dub-uru). В 2109 г. до н.э. во время освободительного движения шумеров, этот город стал убежищем потерпевшего поражение и попавшего в плен последнего кутийского царя Тирикана. Дьяконов И.М.История Мидии…, с. 114.
[43] Hallock R. Persepolis Fortification Tablets. Chicago, 1969, № 353.
[44] Дандамаев М.А.Месопотамия и Иран…, с. 339.
[45] Дьяконов И.М. Предыстория…, с. 234.
[46] Большая часть хозяйственных и расчетных документов ( только крепостных надписей Персополя в общем количестве более 30000) составлены на эламском языке. См.: Дандамаев М.А., Луконин В.Г., Культура и экономика …, с. 10).
[47] Дьяконов И.М. Хетты, фригийцы и армяне…, с. 361; yenə onun. Предыстория армянского народа…, с. 234.
[48] Дьяконов И.М. Ассиро-вавилонские источники…, № 28.
[49] Меликишвили Г.А. Древневосточные материалы…, с. 89.
[50] Luckenbill D.D. Ancient Records…, vol. I, § 661; Дьяконов И.М. Ассиро-вавилонские источники…, № 31.