Время в Баку - 19:40

САМОЕ ЧИТАЕМОЕ

Ценнейшие публикации журнала “Вопросы истории”


Под рубрикой “Политический архив XX века” журнал “Вопросы истории” (N2, 2002г.) опубликовал ценнейшую историческую работу М.Э.Расулзаде “О национальном движении в Азербайджане”, написанную им в ноябре 1933 года (стр. 11-32). Редакция опубликовала также обширную статью об авторе работы “Мамед Эмин Расулзаде” (стр. 3-11). Автором данной статьи является доктор исторических наук, Салават Мидхатович Исхаков.

Как известно, “Вопросы истории”- старейший исторический журнал. Он издается с 1926 года. До 1945 года выходил под разными названиями: “Историк -марксист” (до 1941 г.) и “Исторический журнал” (1937-1945 гг.). Журнал пользуется высоким научным авторитетом благодаря глубокому и объективному освещению актуальных проблем российской и мировой истории.

На его страницах все эти годы публиковали свои труды выдающиеся историки России и многих зарубежных стран.

Журнал “Вопросы истории” отличает широкая тематика, охватывающая как отечественную, так и мировую историю, высокий теоретический уровень публикуемых материалов, непредвзятый подход к сложным процессам исторического развития стран и народов, всесторонний анализ современной исторической мысли.

Большое место в журнале занимают исторические документы, в основном архивные, долгое время находившиеся под запретом. Эти материалы публикуются в рубрике “Политический архив XX века”. Заслуживают особого внимания такие его разделы, как “Исторические портреты”, “Историческая публицистика”, “Историки о времени и о себе” и др.

Материалы, публиковавшиеся на страницах журнала на протяжении последних десятилетий, а ныне представленные и в виде компьютерной версии, помогают воссоздать весьма извилистый путь, по которому развивалась отечественная историческая наука, дают представление о характере и содержании научных дискуссий по самым разным проблемам истории, а также о состоянии исторической науки, ее научном статусе, роли и месте в быстро меняющемся мире. Представляю читателям газеты данную публикацию.

Ширмамед Гусейнов профессор БГУ

 

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АРХИВ ХХ ВЕКА

МАМЕД ЭМИН РАСУЛЗАДЕ. НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ

 

Политик, писатель и журналист Мамед Эмин Расулзаде родился 31 января 1884 г. в селе Новханы Бакинского уезда Бакинской губернии. Первоначальное образование он получил в семье ахунда этого села.1 После окончания Бакинского технического училища его увлекла революционная деятельность. В 1904 г. он стал одним из организаторов первой в Закавказье мусульманской социал-демократической группы “Гуммет” (“Энергия”), а в 1909 г. отправился в Иран, где принял активное участие в революционных событиях. В 1911 г., когда русские войска вошли в Иран, он перебрался в Турцию. В 1913 г., воспользовавшись амнистией по случаю 300-летия дома Романовых, он вернулся в Баку и принял участие в создании мусульманской демократической партии “Мусават” (‘‘Равенство»).

Красной нитью через всю первую программу партии “Мусават” проходила, как считается в азербайджанской историографии, идея солидарности мусульманских народов и стран в борьбе за национальное освобождение. Исламскую солидарность лидеры азербайджанского национального движения понимали лишь как взаимодействие и взаимопомощь в совместной борьбе за общие идеи — национальное освобождение мусульманских народов от колониального ига европейских держав.  Ничего общего с панисламизмом это не имело.

Легализовавшись после февральской революции, партия “Мусават” постепенно становилась наиболее влиятельной среди азербайджанского населения Закавказья. Расулзаде, один из лидеров этой партии, приобретал широкую известность и за пределами Азербайджана. Выступая на Всероссийском мусульманском съезде «(Москва, 1-11 мая 1917 г.), он говорил, что будущая государственность должна покоиться на двух началах. Это общечеловеческие интересы, с одной стороны, и свобода развития отдельных национальностей — с другой. Поэтому мусульмане выступают за то, чтобы сохранялись их особенности и обеспечивались их особые интересы.

Сохранение народами их национального облика необходимо в интересах всего человечества. Он подчеркивал, что каждый народ должен организоваться самостоятельно. Если ислам, по его выражению, здание”, то отдельные мусульманские народы пусть будут «комнатами” в этом общем доме. Причем, по его словам, “мы сначала должны дифференцироваться, а потом объединяться”. “Мы желаем, чтобы будущая форма государственного управления была демократической республикой на федеративных началах, но мы прибавляем, что не хотим воспользоваться критическим положением русского государства, а откладываем разрешение вопроса до созыва Учредительного собрания”, — говорил Расулзаде. Он принадлежал к числу лидеров мусульманских федералистов, которые не желали развала страны. Это стремление имело свои этнопсихологические мотивы.

“Нас, азербайджанских, или закавказских, тюрок, — констатировал один из них, — очень мало знают в России… Официально нас называли “кавказскими татарами”, да и теперь этот термин, наследие недоброй старины, продолжает существовать по отношению к нам. Чаще всего величают нас “мусульманами Закавказья” (магометанами). Как тот, так и другой термин далеко не удовлетворительны. Называя “татарами”, “предупредительное” русское правительство просто “оберегало” и “охраняло” нас от соседних турок. Мусульманство же определяет нашу религию, а не национальность. Между тем, “тюрки-азербайджанцы” имеют свой язык, литературу, музыку, историю и “национально-культурная физиономия их настолько выяснена”, что они вправе требовать уважать их право в устроении своей судьбы самим этим народом в союзе со всеми национальностями федеративно-республиканской России”. Согласно меморандуму, представленному на Версальской мирной конференции, численность российских азербайджанцев составляла около 3 млн. человек.

Когда в июне 1917 г. произошло слияние партии “Мусават” и Тюркской партии федералистов в силу совпадения их позиций по многим вопросам, новая партия, которую продолжали называть коротко “Мусават”, сразу же сделалась крупнейшей политической силой в Азербайджане, доминировавшей среди мусульман как в Баку, так и в провинции. Их объединяла приверженность к федерализму не на религиозной, а на национальной основе, что, по мнению американского азербайджановеда Т.Свиетоховского, являлось самой сутью мусаватизма.  С осени 1917 г. Расулзаде становится официальным лидером — председателем ЦК “Тюрк адеми меркезиет “Мусават” халк фиркеси” (“Тюркская народная (или демократическая) партия федералистов “Мусават”).

Отношение мусаватистских лидеров к установлению советской власти трактуется в историографии по-разному. В советской литературе считалось, что первое время мусаватисты в Баку выжидали, как сложится дальнейшая ситуация. При этом в вопросе о власти среди них в Баку и других местах Закавказья были расхождения. На съезде мусаватистов в Баку было принято постановление в поддержку Временного правительства и одновременно решено направить своих представителей в Бакинский совет; в то же время в Елизаветполе, Тифлисе и других городах мусаватисты открыто выступали против советской власти.7 Современные азербайджанские исследователи считают, что партия “Мусават” доброжелательно встретила октябрьскую революцию, с которой она связывала свои надежды на самоопределение и создание автономного Азербайджана. В первые дни после революции большевики и мусаватисты в Баку практически по всем основным вопросам текущего момента занимали близкую позицию. Но их сотрудничество имело чисто конъюнктурный характер.8 Такая оценка тактики мусаватистов не согласуется с тем фактом, что Расулзаде и другие их лидеры, как известно, были выдвинуты и избраны в члены Всероссийского Учредительного собрания.

Огромное влияние на тактику мусаватистов в отношении Совнаркома оказали события в Туркестане. 13 декабря мусульманское население Туркестана готовилось повсеместно выразить свою поддержку автономии Туркестана (в составе России), провозглашенной на Чрезвычайном мусульманском съезде 27 ноября в Коканде.

Однако, несмотря на гарантии местных большевиков, праздничная манифестация мусульман была разогнана. Власти спровоцировали в центре города расстрел демонстрантов. Цель этой акции состояла в том, чтобы, с одной стороны, скомпрометировать в глазах русского населения туркестанскую автономию как движение “контрреволюционное”, антироссийское и антирусское, с другой — спровоцировать мусульман на “священную войну” (то есть борьбу мусульман в защиту своей веры). Этого не получилось.

Ташкентские события вызвали со стороны идеологов мусаватистов протест и критику большевизма. При этом указывалось, что “под флером программы-минимум” большевики переносят в Туркестан приемы царского режима; ташкентские большевики — “это русские чиновники наихудших периодов царского режима”; “если мусульманам предоставляется свобода самоопределения и устроения собственной судьбы”, то народным комиссарам “остается только избавить мусульман от них же самих”. Хотя Бакинские мусаватисты в январе 1918 г. поддержали разгон Всероссийского Учредительного собрания и Брест-Литовский мирный договор, это не помогло. В конце марта 1918 г. произошли трагические события, приведшие только в Баку к гибели свыше 10 тыс. человек, в подавляющем большинстве азербайджанцев. Все это в советской историографии подавалось как гражданская война, спровоцированная мусаватистами; замалчивался тот факт, что именно мартовские события стали началом конца советской власти здесь, поскольку мусульмане отвернулись от нее.10 После этих событий мусаватисты взяли курс на полную государственную независимость Азербайджана.

Как известно, Закавказский сейм в марте 1918 г. объявил об отделении Закавказья от советской России, а в  апреле провозгласил Закавказскую демократическую федеративную республику (ЗД ФР). Однако межнациональные противоречия грузин, армян и азербайджанцев послужили одной из основных причин недолговечного существования этого образования. Вскоре, 26 мая 1918 г., сейм объявил себя распущенным, и в итоге на месте ЗД Ф Р были созданы грузинская, армянская республики, а 28 мая 1918 г. была провозглашена Азербайджанская республика со столицей в г. Гяндже, на базе мусаватистов. Одним из инициаторов ее провозглашения был Расулзаде, ставший ее первым руководителем председателем Национального совета (парламента) Азербайджана. В этот парламент вошли депутаты, избранные во Всероссийское Учредительное собрание и не признавшие его роспуск. При открытии заседания азербайджанского парламента, переместившегося в Баку, 17 ноября 1918 г. Расулзаде подчеркнул, что “при русской революции национальности не могли добиться от центрального правительства своих неотъемлемых прав и были предоставлены самим себе, что побудило их взять на себя инициативу в деле устроения своей судьбы”.

Открывая 7 декабря 1918 г. заседание первого азербайджанского парламента, Расулзаде подчеркнул: “Переворот в России, давший народам надежду на свободное развитие и свободное самоопределение на демократических основах, не оправдал наших надежд. Народные деятели, отправленные в Россию в качестве членов Всероссийского Учредительного собрания, чаявшие работать над созданием союза свободных народов, были обмануты; создавшееся анархическое состояние в Центральной России лишило возможности какой-либо работы, направленной к переустройству государства на новых началах свободного самоопределения и союза народов, и вынудило каждый из них приблизиться к достижению своих социально-политических прав естественным путем: объявлением самостоятельности. Другого исхода не было… Наше отделение от России не есть враждебный акт по отношению к России. Мы не чувствовали обид от русского народа, который не меньше нас страдал под гнетом деспотизма, данное же наше поведение объясняется другим гнетом, являющимся результатом господствующей в России анархии”. Такая этнорегионалистская психология была свойственна большинству тогдашних мусульманских лидеров страны, знавших психологию своих народов.

Касаясь уровня восприятия идеологии мусаватизма среди тюрок-азербайджанцев, Расулзаде, как лидер фракции “Мусават”, на заседании азербайджанского парламента в феврале 1919 г., после почти года существования в условиях независимости, совершенно определенно заявил: “Мы все тюрки (то есть азербайджанцы.- С.И.), но между нами есть разница. Мы полагаем, что в тюрках еще нет в достаточной степени национального самосознания, и считаем своей обязанностью внушить народу это самосознание”.  Эта весьма самокритичная оценка означает, что мусаватизм еще не проник в толщу народных масс, что требовало, разумеется, времени. Ряд исследователей полагает, что психология большинства азербайджанцев оставалась на уровне сознания мировой мусульманской общины (ум[1]мы), с ее типичным безразличием к светской власти — как иностранной, так и местной, что идея азербайджанской государственности не укоренилась среди большей части населения, что вместо национального самосознания у них было скорее ощущение принадлежности к массе людей, живущих рядом и объединенных одной религией и совместным социальным устройством, что их сознание и идентичность основывались в значительно большей мере на обычаях и традициях умы, чем на каком-либо зарождавшемся национальном чувстве.  Такие представления лишены убедительных оснований. Достаточно обратить внимание на факт существования этноконфессиональных констант, присущих психологии народных масс.

“Будучи тюрками, мы никогда не теряли надежду на светлое будущее, — говорил, в сущности, об этом Расулзаде на 2-м съезде партии “Мусават” (Баку, 2-11 декабря 1919 г.). — Мы верили, что наша идея осуществится, и эта вера спасла нас, как когда-то эта вера спасла наших предков… Будучи мусульманами, мы всегда верили, что наш народ, временно лишенный своих политических прав и казавшийся мертвым, в недалеком будущем воскреснет и займет подобающее ему место”. Как отмечают современные азербайджанские исследователи, азербайджанское “западничество” еще в философской, общественно-политической и этико-эстетической мысли XIX в. заявило о себе как о реальной силе, способной преобразовать азербайджанское общество. В начале XX в. “прозападническая ориентация” стала доминирующей в среде национальной интеллигенции.

Идеи национальной независимости, создания собственного государства, свободной политической жизни Азербайджана на принципах народной демократии были выдвинуты азербайджанскими идеологами Г.Зардаби (1837-1907), М. Ахундовым (1812-1878) еще в XIX веке. Современные азербайджанские исследователи считают, что “азербайджанизм” — это идеология национальной буржуазии, основанная на идеях возрождения азербайджанцев, особое общественно-политическое течение, отличающееся от пантюркизма, панисламизма и паниранизма, хотя в его истоках есть элементы данных идеологий.  Стремление к европезации было характерно и для других мусульманских народов Российской империи начала XX века.

Незадолго до падания Азербайджанской республики Расулзаде, выступая на заседании парламента в марте 1920 г., подчеркнул, что не следует смешивать российскую и русскую революции. “Российская революция, вспыхнувшая три года назад, дала свои результаты, и мы являемся свидетелями, что лозунг о самоопределении народов, выдвинутый этой революцией, получил полное свое осуществление. Происходящую теперь революцию внутри русского народа надо рассматривать с точки зрения русской национальной революции. Российская революция для тюркского (азербайджанского — С.И.) народа явилась спасительной и освободила его из заколдованного круга, в котором он задыхался во время царизма. Такова наша точка зрения на Российскую революцию”. Когда в конце апреля 1920 г. 11-я армия красных подошла к Азербайджану, они предъявили парламенту ультимативное требование сложить свои полномочия.

На чрезвычайном заседании парламента вечером 27 апреля Расулзаде сказал, что следует согласится на это, чтобы “не создавать внутреннюю войну”. Было принято постановление о передаче власти азербайджанским коммунистам, с условием, что с их стороны не будет преследований”.

Однако после установления советской власти в Азербайджане Расулзаде, как и многим, пришлось скрываться. Его все же арестовали, но И. В. Сталин во время своего пребывания в Баку в октябре 1920 г. спас его от расстрела.

Они познакомились в Баку еще во время первой русской революции. Тогда власти попытались арестовать Сталина, но именно Расулзаде, известный к тому времени журналист, спас его, спрятав у себя. “

Вы мой старый товарищ  по совместной борьбе с царизмом, — сказал Сталин Расулзаде, приехав к нему в бакинскую тюрьму, — Поэтому я и пришел сюда. Я знаю, сколько вы сделали для борьбы с царизмом и вообще для революционного движения. Вы нужны нашей революции. Вас нельзя ни расстреливать, ни гноить в тюрьме… Ну, а если хотите, можете вообще уехать в любой конец света… Вы свободны в своем выборе”.20 Все же сначала Сталин увез его с собой в Москву, где Расулзаде провел около двух лет, занимаясь в основном научной работой. Весной 1922 г. его по указанию Сталина включили в состав Всеороссийской научной ассоциации востоковедов при Наркомнаце. Однако летом 1922 г, он бежал из Петрограда в Финляндию, затем уехал в Германию, оттуда — в Париж и, наконец, прибыл в Стамбул.

В Стамбуле в 1923 г. была издана на турецком языке небольшая книга Расулзаде “Азербайджанская республика”. Эта книга, по заключению российского тюрколога А.И.Самойловича, содержит “ценный материал для истории общественно-политических течений в одной из частей исламского мира за новейшее время”. По мнению другого историка, в ней Расулзаде эмоционально, но правдиво изложил драматическую историю этого государства, республики, первого опыта создания светского ı демократического государства в одном из мусульманских регинов. Советская историография представляла работы Расулзаде в искаженном свете, следуя сталинскому указанию “разоблачить” его деятельность. Расулзаде стали характеризовать как буржуазного националиста, панисламиста, пантюркиста и др.

В 1923-1927 гг. в Стамбуле под редакцией Расулзаде издавался двухнедельный журнал “Ени Кавкасия” (“Новый Кавказ”)- — первый печатный орган всей тюркской и отчасти кавказской эмиграции. В январском (1924 г.) номере этого журнала он опубликовал письмо Сталину, которое начиналось так: “Уважаемый Сталин! Мои друзья очень удивились, узнав, что меня выпустили из тюрьмы особого отдела… Это чудо оказалось возможным благодаря вам, именно вы вспомнили о нашей прежней дружбе и вытащили меня”. Далее следовала резкая критика того, что происходило в советской России, особенно национальной политики большевиков в частности, в отношении мусульманских народов”.

На пятом году существования журнал был все же закрыт кемалистскими властями, не желавшими осложнять отношения с советским государством. В среде азербайджанской эмиграции положение Расулзаде было нелегким. Ему предъявлялись серьезные обвинения, главным из которых был печальный финал Азербайджанской республики.

В конфиденциальном донесении (июнь 1928 г.), направленном из Парижа на имя министра иностранных дел Турции Т. Рюштю, его авторы пытались скомпрометировать Расулзаде как лидера партии “Мусават”, которая стояла у власти в Азербайджане и которая “так бесславно отдала ее в руки большевикам”.

В конце 1931 г. советская дипломатия добилась от турецких властей закрытия и других периодических изданий азербайджанской эмиграции. Из Турции центр азербайджанской эмиграции вскоре переместился в Варшаву. Расулзаде представили главе правительства Польши Ю. Пилсудскому (между его племянницей Вандой и Расулзаде установились близкие отношения, они жили вместе). Расулзаде распространил свою деятельность и на другие европейские страны, в особенности на Германию и Францию, где продолжал свою издательскую и теоретико-пропагандистскую работу.

В 1930 г. в Париже вышли в свет его самые, пожалуй, известные книги. В одной (на французском языке) освещалась борьба Азербайджана за свою независимость в 1918-1920 гг., другая работа, которая считается в историографии самой важной в его творчестве, представляла собой сборник “О пантуранизме. В связи с кавказской проблемой”; она дала основание включить его в число теоретиков пантюркизма.

В азербайджанской эмигрантской историографии 20- ЗО х годов отмечалось, что национальное движение как в общетюркском масштабе, так и в пределах Азербайджана к началу XX в. стало приобретать свои особые очертания. Этот период вошел в историю тюркских народов как переход от национальности к нации. Расулзаде в 20-х годах писал, что первое понятие подразумевает среду, образовавшуюся под влиянием языкового, религиозного, этнического, исторического, географического, экономического и политического факторов, а второе означает наличие общего сознания и коллективной воли этой среды.

Долгое время в эмиграции партия “Мусават” во главе с Расулзаде была единой. Но в 1934 г., когда скончался другой азербайджанский лидер А.М.Топчибашев, в азербайджанских организациях произошел большой раскол, распались Национальный центр (который также возглавлял Расулзаде) и Мирная делегация; Расулзаде руководил также образовавшейся варшавской группой Мусават, связанной с польской спецслужбой (экспозитурой N2, созданной в 1929 г. для ведения разведывательной деятельности против СССР, — подразделения Отдела II (разведка) Главного штаба Польши).

12 января 1934 г. в экспозитуре N2 была получена публикуемая ниже статья Расулзаде “Национальное движение в Азербайджане”, которая, как указано на первой странице, была “составлена в Варшаве 19 ноября 1933 года”. Этот материал  был одним из многих, подготовленных им для польской разведки, с которой сотрудничали, разумеется, не только мусаватисты, но и другие выходцы из России.

Поддерживая через организацию “Прометей”29 контакты с французским правительством, общественно-политическими организациями и прессой, польские разведчики во второй половине 30-х годов действовали, помимо азербайджанцев Расулзаде и М .Я. Мехтиева, через украинцев А. И. Удовиченко, А. Я. Шульгина, грузин Н. Н. Жордания, А. И. Чхенкели, Е. П. Гегечкори, кабардинца М. Г. Сунша, казаха М. Чокаева, калмыка Ш. Балинова и др. Выступая в парижском клубе “Прометея” 17 января 1936 г. с докладом “Современная литература Азербайджана”, Расулзаде, в частности, отмечал, что “начало Балканской войны, явно тенденциозная политика русского правительства и шовинистическое настроение русского общества, не скрывающего свою вражду и злобу против не только Турции как государства, но и ко всему тюркскому, вызывает взрыв национального чувства и политического негодования во всем Азербайджане… В таком возбужденном состоянии Азербайджан входит в эпоху мировой войны. Война еще больше способствует этому возбуждению”.

В сопроводительном письме, датированном 9 августа 1936 г., находившемуся в Париже польскому дипломату и разведчику И. Скаржинскому Расулзаде объяснял, что посылает “обширные материалы в рукописном виде”, хотя знает, что это “представит известное затруднение; но по мотивам времени, поспешности дела и отсутствия (пишущей) машины под рукой пришлось довольствовать[1]ся этим”. Речь шла о следующих материалах: информация о состоявшейся 5-7 августа 1936 г. конференции партии “Мусават”, на которой Расулзаде сделал доклад о политике партии в “национальной борьбе”. Конференция выработала политическую платформу партии “Мусават”, тезисы по внешней и внутренней политике партии и ряд других резолюций. В политической платформе партии, в частности, говорилось, что “мусаватизм — это азербайджанский патриотизм, преданный идеалам республики, свободы и национальной независимости и органически связанный с высокими идеалами общече[1]ловеческой цивилизации и великой тюркской культуры”.31 Комментируя программы партии “Мусават”, Расулзаде писал: “Партия наша, исходя из действительности бывшей русской империи, требовала создания русской республики в форме федеративной народной республики, основанной на национально-местных автономиях. Одновременно партия требовала национально-местную независимость для автономного Киргизстана (Казахстана — С.И.), Башкирдистана (Башкурдистана — С.И.), Туркестана и Азербайджана и национальную автономию для Поволжья и Крыма. Тогда эти намеченные цели встречались возражением и протестом, но ныне стали фактом, то есть вышеуказанные автономии — хотя с некоторыми дефектами — фактически сущес- твуют. Из этих автономий Азербайджан стал не только автономным, но вполне независимым”.

В записке под названием “Азербайджанская революционная партия “Мусават” Расулзаде объяснял польским экспертам, что “по своей идеологии и программе-максимум партия “Мусават” является партией туркской (тюркской — С.И.). Но несмотря на свою турецкую (тюркскую — С.И.) идеологию и вопреки обвинениям ее в туркофильстве, она никогда не отрицала реальность объединения кавказских народов в одно политическое целое. С этой целью в 1919 г. на 2-м съезде партии была принята резолюция о Кавказской конфедерации и вслед за этим как на армяно-азербайджанской конференции в Баку, так и в общекавказской конференции в Тифлисе представители Азербайджанского правительства огласили декларацию о необходимости федерирования кавказских народов.

Такое объединение Кавказа, как политическая форма, способствующая освобождению Кавказа от русского вторжения и завоевания, по мысли партии, ничуть не противоречит интересам освобождения турецких (тюркских — С.И.) народов от того же ненавистного русского империализма; наоборот, служа гарантией прочного мира на востоке и играя роль барьера против русского проникновения на юг, (она) может служить наилучшим фактором в борьбе турецких (тюркских — С.И.) народов с вековым врагом”. По своей социальной идеологии, продолжал свои объяснения Расулзаде, “Мусават” — партия народническая, партия широких народных масс, мелкой буржуазии, крестьянства и национальной интеллигенции. Партия имела большое влияние и на тюркские рабочие массы.

Занимаясь теоретической разработкой мусаватизма, Расулзаде одновременно сотрудничал с представителями высших властных структур и средств массовой информации. Отчитываясь на заседании ЦК Мусавата о поездке в Берлин, состоявшейся 2-22 мая 1937 г., Расулзаде сообщил, что встречался с высокопоставленными представителями Внешнеполитического управления НСДАП, Министерства пропаганды Германии и др. Общее впечатление, вынесенное им из этих встреч и бесед, состояло в том, что эти круги сильно интересуются национальной проблемой в советской России. Послушать его доклад в респектабельном клубе Гумбольдтской высшей школы 21 мая собрались около 200 человек — представители различных ведомств и учреждений, науки, прессы и общественно-политических кругов, а также эмигранты из России, Персии и Турции. Председатель собрания, известный немецкий тюрколог-лингвист и дипломат Г. Яшке, во вступительной речи представил Расулзаде, выступившего затем с докладом на тему “Азербайджанский вопрос”. Его размышления привлекли внимание нацистской прессы (“Volkisher Beobachter”). В 1938 г. в Берлине вышла брошюра “Das Problem Aserbeidshan”. В 1939 г., после того как Польша была оккупирована Германией, Расулзаде уехал в Турцию, но не надолго. В Берлине вспомнили о нем. При встрече с Гитлером он отказался войти в оккупационное правительство в Азербайджане, и ему пришлось покинуть Германию. Он уехал в Румынию, позднее вернулся в Германию, а в 1947 г. поселился в Турции. Здесь после смерти Сталина он опубликовал свои воспоминания о нем. Расулзаде умер 6 марта 1955 г. в Анкаре, оставив несколько книг (на французском, турецком, немецком, польском языках). В “перестроечное” время о нем стали много писать, его работы издаются в Азербайджане, его имя присвоено Бакинскому государственному университету. На родине Расулзаде, в с. Новханы, установлен величественный памятник, возле которого в день его рождения происходят митинги, организуемые современными политиками. Но едва ли прав исследователь, утверждающий, что азербайджанские историки в этот период “открыли для себя личность” Расулзаде. То, что он сыграл значительную роль в истории Азербайджана общеизвестный факт, который признавала еще советская историография.

До сих пор его имя — частый аргумент в полемике сов[1]ременных азербайджанских политиков и политологов. Правительство Расулзаде, пишет, например, бывший президент Азербайджана А. Н. Муталибов, без сопротивления уступило власть после того, как большевики пообещали оставить Нагорный Карабах в составе Азербайджана. Стало считаться, что Расулзаде, прежде один из основоположников пантуранизма (пантюркизма), “уже в 30-е годы в своей книге “О пантуранизма” признавал бесперспективность этого “изма”“, — подчеркивает азербайджанский политолог Р.Агаев. В распоряжении президента Азербайджанской республики Г.Алиева (от 30 января 1998 г.) сказано, что республика, просуществовавшая 23 месяца, создала на Востоке первый государственный демократический строй и оставила большой след в истории азербайджанского народа.

В данной публикации Расулзаде сообщает немало неизвестного о том, как происходило “установление” большевистской власти в Азербайджане и какая борьба за тем последовала. Вместе с тем, то, что он обратил внимание поляков на явные успехи в развитии народного образования, национальной литературы и культуры Азербайджана, свидетельствует о высокой степени его объективности и глубоком этносоциальном анализе психологии азербайджанского народа. Но в эмигрантской печати такого рода материал мог быть оценен как просоветский, что для лидера мусаватистов было недопустимо.

И хотя Расулзаде вошел в число самых знаменитых азербайджанцев XX в., многие обстоятельства в его по[1]литической карьере, в особенности времени зарубежной деятельности, еще не в полной мере изучены.

 

Ихсаков Салават Мидхатович — кандидат исторических наук

Институт истории Российской АН

 

Примечания

  1. Абасов А. Ислам в современном Азербайджане: образы и реалии. В кн.: Азербайджан и Россия: общества и государ[1]ства. М., 2001, с.304.
  2. Балаева А. Азербайджанское национальное движение: от «Мусавата» до Народного фронта. Баку. 1992, с.5.
  3. Утро России. 4.V.1917.
  4. Свободный Союз (Киев), 1917, № 1, с.4-5.
  5. Айда А. Садри Максуди Ареал. Пер. с турецкого. М., 1996, с.255
  6. Свиетоховский Т. Русский Азербайджан. 1905-1920 — Хазар (Баку), 1990, №2, с.91.
  7. Азимов С. Великий Октябрь в Азербайджане. Баку, 1987, с.206-207, 209.
  8. Балаев А. Азербайджанское национальнодемократическое движение. 1917-1920 гг. Баку, 1990, с. 13, 14,15; Исмаил М. История Азербайджана. Баку, 1995, с.93.
  9. Ишханян Б. Контрреволюция в Закавказье. 4.1. Баку, 1919, с.62, 72,73.
  10. Балаев А. Азербайджанское национально-демократическое движение, с. 18.

11 Азербайджанская Республика. Док. и м-ты. 1918-1920 гг. Баку 1998, с.65, 212.

  1. Там же, с.92.
  2. Там же, с. 154.
  3. Свиетоховский Т. Русский Азербайджан. 1905-1920 — Хазар (Баку), 1990, №3, с.60; Суни Р. Национализм и демократизация в Русской революции 1917 г. В кн.: Анатомия революции. СПб. 1994, с.289-290; Смит М. Память об утратах и азербайджанское общество. В кн.: Азербайджан и Россия. С.91.
  4. Азербайджанская Республика, с.382
  5. Искендеров С., Байрамов Т. Культура и этнос. — Центральная Азия и Кавказ, 2000, № 1 (7) с.220.
  6. См.: Дашдамиров А.Ф.оглы. Национальная идея и этничность. М. 1996, с.34,36.
  7. Азербайджанская Республика, с.494.
  8. Там же, с. 537, 539.
  9. Расулзаде М.Э. Воспоминания о И. В. Сталине — Восточный экспресс 1993, №1, с.46. См. также: Султанбеков Б.Ф., Малышева С.Ю. ‘Грагические судьбы. Казань. 1996, с. 119.
  10. Звезда Востока (М.), 1924, № I, с.20; «Обозвать азербайджанским погромщиком…» В кн.: Султанбеков Б. История Татарстана. Казань, 1995, с. 161-162.
  11. Расулзаде М.Э. Ук. соч., с.42; Гусейнов Ч. Доктор N. Кн.2, М., 1998, с.137.
  12. Подробнее см.: Караев А. Азербайджанская эмиграция 1920-1930 гг. Канд. дис.М. 1991; Центр хранения историкодокументальных коллекций (ЦХИДК), ф.461, оп.1, д.232, л.20.
  13. Rasulzade R. Mammad Amin Rasulzade _ Founding Father of the First Republic. — Azerbaijan International, Autumn 1999, (7.3); |ittp: // www.azer.com/aiweb/ categories/magazine/73 arti[1]cles/73Rasulzade.html.
  14. RaSSOUİzade M .E . L ’Azerba ijan en lutte pour Findeperi[1]dance. Paris. 1930.
  15. Мамедзаде М.Б. Азербайджанское национальное движение. -Хазар, 1991, №1, с.36, 37.
  16. ЦХИДК, ф.309, оп.1, д. 158, л.79.
  17. Там же, ф.461, оп.2, д.97, л. 1-13. Подлинник. Авторизованная машинопись.
  18. Общество «Прометей» — «Лига угнетенных Россией народов» было создано в 1928 г. в Варшаве Отделом II польского Главного штаба и Восточным отделом МИД Польши в связи с поставленной Ю.Пилсудским задачей обсединения и использования всех групп эмиграции против СССР. В организацию входили представители Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, Поволжья, Крыма, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана, Украины и др.
  19. ЦХИДК, ф.461, оп.1, д.329, л.З, 21; оп.2, д.38. Это доклад был опубликован в Берлине (Resul-zade М.Е. Çağdaş Azerbaycan Edebiyatı. Berlin, 1936) и в Варшаве (Ресул-заде М.Е. Literatura Azerbaydzanu.-Wschod -Ориент, 1936, №2- 3,р.63-64).
  20. ЦХИДК, ф.461, оп.2, д.78, л.35,36.
  21. Там же, л. 105, 106.
  22. Там же, л. 116-117, 125,126.
  23. Гам же, д. 75, л.5,12. Rasulzade R. Op.cit.
  24. См.напр. Ягублу Н. Мамед Эмин Расулзаде. Баку, 1991, (на азерб.яз.).
  25. Расул-заде М.Э. Азербайджанская республика. Баку. 1990 (на азерб.яз.); его же. Воспоминания о беседах со Сталиным. Баку 1991, (на азерб.яз.); Фрагменты этих мемуаров опубликованы и по-русски: Расул-заде М.Э. Восмоинания о И.В.Сталине.- Восточный экспресс, 1993, №1, с.41-59; 1994, №1, с.41 -43); его же. Азербайджанский поэт Низами. Баку, 1997 (на азерб.яз.); его же. Сиявуш нашего века. Баку, 1991 (на азерб.яз.); его же. Соч. т.1 (1903-1909). Баку, 1992 (на азерб.яз.) и др.
  26. Смит М. Ук.соч., с. 102.
  27. //www.Mutalibov.ru/politic/tocka/karabah.shtrnl. Красная армия вошла в Баку в то время, когда азербайджанские войска были сосредоточены в Карабахе, где они вели борьбу с восставшими в конце марта 1920 г. дашнаками (Корнелл С. Конфликт в Нагорном Карабахе. В кн.: Азербайджан и Россия., с.436).
  28. Российская газета. 31.Х.1996; Азербайджанская Республика., с.7
НОВОСТНАЯ ЛЕНТА